Может, в этом и скрылся секрет их семейного счастья: муж, обожающий свою жену, и жена, уважительно к нему относящаяся, хоть и не сходящая с ума от чувств. Им почти не были знакомы ссоры, вспышки эмоций, перепады настроения, потому что Чеён была обыкновенно довольно сдержанной и всегда понимала, что и для чего говорит. Этому она в дальнейшем учила всех своих детей — прежде чем обидеть кого-то, стоит подумать, действительно ли ты хочешь сделать человеку больно.
При таком раскладе появление троих детей, даже если лишь двое из них были рождены самой Чэён, было не таким удивительным. Тем более, что через тридцать лет между ними воцарилось то, что многие называют супружеской любовью — штилем. В самом деле, едва ли во взрослом возрасте люди так легко поддаются подростковому шторму. Когда родился Сучжун, им обоим было порядка пятидесяти лет.
Рождение ребёнка оказалось тяжёлым испытанием, с которым, как казалось, оба справились на ура. Чеён не согласилась заводить ребёнка до того, как Дэчжун «ушёл на пенсию», как шиноби, и окончательно занялся семейной фермой, постепенно позволяя отцу отойти от дел. В итоге Кёнджун и вовсе покинул ферму около восьми лет назад, переселившись на небольшой участок в лесу.
Управление всё продолжавшей своё расширение фермой, которая со временем всё больше превращалась в громадный сельскохозяйственный комплекс, отнимало много сил и энергии. В семье появился Сучжун, через недолгое время — и Минджун. Чеён уставала, а в ответ получала меньше внимания. И хотя она была взрослой и понимающей, но с чувствами и бесконечной усталостью сложно что-то сделать вот просто так, с разбега. Они подумали, что с рождением Тэмина, друга для старшего сына, должно стать проще. Не стало. Кажется, стало только хуже, поскольку Сучжун мальчика не принял.
Казалось, что Чеён просто начала таять. Раньше яркая, взрывная, пышущая жизнью, она всё чаще молчала, избегала разговоров и устало отмахивалась от всего. В такие моменты женщина либо теряет себя, либо должна вырваться. Чеён нашла ключ от своей клетки случайно. Шальная авантюра на вечер — и вот она в кровати с Самаэлем Дедвудом и совсем не думает про мужа.
Измена могла бы остаться не замеченной, но, видимо, случилась в один из тех моментов, когда женщине следует быть особенно осторожной с сексом, чтобы не забеременеть. Чеён, естественно, не хотела никакой беременности, она не хотела ребёнка. И, тем более, не хотела ребёнка от случайной интрижки на одну ночь, которая просто позволила ей почувствовать себя всё ещё желанной женщиной. И Чеён приняла достаточно волевое решение рассказать обо всём Дэчжуну, признать правду и разбираться с последствиями. Всё-таки, сквозь усталость и накопившиеся недопонимания, она любила мужа. Разговор выдался долгий и тяжёлый. Чеён честно рассказала обо всём, что её беспокоило, а Дэчжун больше слушал; потом они поменялись местами. И если Дэчжун сумел простить супругу, принять её беременность от другого мужчины и начать работать над отношениями, то Сучжун, случайно услышавший часть разговора, принял всё гораздо тяжелее.

II.

Едва родившись, Хвачжун стал для Чеён путеводной звездой. Это было, наверное, неправильно, она винила себя за то, что среди нескольких детей завела любимчика, однако ничего поделать с этим не могла, кроме того, что старательно не показывала этого другим сыновьям. Она могла любить их по-разному, но никогда не относилась так.
Лучше всего такое отношение считывал Дэчжун, однако даже он смог полюбить неродного ребёнка и принять его, как собственного. Для Чеён же, видимо, кроме прочего, он стал напоминанием о глотке свежего воздуха после долгой усталости и затхлости. Братья нормально приняли любопытного малыша, который, кажется, с момента рождения пытался посмотреть во все стороны сразу, чтобы ничего не упустить.
С раннего детства рядом с ним был его кузен, Зандан, который стал самым близким человеком на свете. То-То знает его столько, сколько помнит себя, и даже больше. Хвачжун далеко не сразу узнал, как именно Дэн попал к ним, почему живёт с ними, однако ему всегда было всё равно на все эти взрослые загоны. Осознавая, что они, по сути, одного возраста, но при этом воспринимая его, как своего родного брата, долгое время он никак не мог поверить в то, что они не близнецы (пусть и с разницей в двадцать дней).
То-То рос активным, любознательным и шаловливым ребёнком. Его деятельную натуру балансировал исключительно гораздо более спокойный Дэн, чьи странности для фейри странностями и не были. Более того, какие-то его черты он даже перенимал себе, что сначала смущало родителей, но после консультации с психологом перестало. Хвачжун умилял всех вокруг. Его любили, о нём заботились, казалось, вообще все. В таких условиях его безусловное доверие к миру и, особенно, братьям и родителям было безграничным.
Он легко уходил куда-нибудь в лес, залезал на непонятные кучи, падал с деревьев, раздирал колени, локти, ходил весь в синяках. У него постоянно рвалась одежда и ломались (да и терялись) вещи. То-То выжил, видимо, благодаря какому-то невероятному стечению обстоятельств. И с точно таким же раскладом он с удовольствием сидел играл в кубики или собирал пазлы с Занданом, мог потратить на это несколько часов кряду.

III.

Когда ему было восемь, на ферме впервые появился Такеши Йошинойя. Ему было четыре, и они быстро подружились. То-То нравились дети, он с радостью возился с такими же маленькими близнецами — Юнчжуном и Лиён. Семья росла, и он был только рад. Учитывая весь опыт, полученный с Сучжуном и Тэмином, Чеён и Дэчжун учились создавать для детей прекрасные условия, в которых не будет места лишней ревности и обидам. Хвачжун не строил из себя кого-то, не задирал нос перед ребёнком, напротив, с удовольствием слушал его, играл, рассказывал что-то, даже вызывая ревность у Тэмина, который явно не ожидал, что кто-то его подвинет. Впрочем, казалось, даже Дэна этот мальчик напрягал — прежде внимание Хвачжуна всегда было неразделимо его.
То-То же не видел никакой проблемы. Для него эта ревность казалась странной. Равно как и ревность со стороны, наоборот, Тэки. Ему казалось, что его любви хватит на всех, но всё-таки ребёнок получал определённые привилегии. То-То объяснял это тем, что мальчик не постоянно на ферме, а ещё ему тоже очень хочется любви. И Хвачжун его любил. По-детски искренне.
Его повергло в шок то, что можно не хотеть пойти домой. Этому его тоже научил Такеши. Тогда Чеён пришлось звонить Цзянгуань и долго извиняться, объясняя, что дети заигрались, когда То-То просто в итоге уложил мальчика, не желавшего отправляться обратно домой, спать с собой. Хвачжуну было сложно понять и принять, что не все семьи похожи на их, что порой бывает иначе — и это «иначе» бывает очень неприятным. Он всё больше просто хотел заботиться о нём, не замечая — да и едва ли это было ему по силам, — как относится к нему сам мальчик.
Когда Такеши прекратил приходить (а это случилось спустя пару лет), Хвачжун впервые закатил скандал родителям из-за своей хотелки, которую они при всём желании не могли исполнить, потому что приходить запретили родители его маленького друга. То-То долго плакал, топал ногами, требовал, но в первый раз в жизни столкнулся с тем, что бывают ситуации, когда изменить ничего нельзя, только искать способы видеться отдельно от фермы. То-То скучал ужасно сильно, не понимая, почему другие никак не возьмут этого в толк. Ему казалось несправедливым, что другие не скучают так сильно.
Одной из последних капель, чтобы Такеши перестали позволять проводить время на ферме, стала ситуация, где он, маленький, заступился за То-То перед другом Тэмина, Джинву, а тот разбил ему голову. Хвачжун смутно помнит эту ситуацию, вернее, смутно её вспомнил. Не помнит, как испуганный Юнчжун схватился за детский ножик, как он сам бросился наперерез, как Тэмин стоял с очень сложным лицом; по крайней мере, в деталях. Потом Хвачжун часто приходил к нему в больницу и проводил столько времени, сколько разрешали. В палате — доктора, в больнице — родители.

IV.

То-То любил проводить время и с Тэмином. Тот был старший. Очень занимательный, весёлый, немного походил на клоуна в некоторых своих проявлениях. Но не того страшного дядю из фильмов ужасов, а того, кто на самом деле «друг детей». В общем, он частенько лип к нему, как банный лист, а следом за Хвачжуном лип и Зандан. Из них выходил интересный паровозик, но даже если Тэмина это и раздражало, то он ничего конкретного не говорил, позволяя братьям быть рядом и проводить время с ним и его компанией.
Была лишь одна проблема: Тэмину ужасно сильно хотелось влиться в компанию друзей. Стоит сделать лирическое отступление и отметить, что Тэмина никогда толком не принимали Сучжун и Итачи, с которыми он стремился проводить время, когда был маленьким, поэтому теперь парню ужасно хотелось занять своё место в подростковой иерархии. Не то чтобы компания его не принимала полностью, но какие-то притирки всё не притирались. Больше всего Тэмину хотелось понравиться Джинву, лидеру компании, с которой он связался в школе. Хвачжуну парень не очень нравился, от него даже пахло неприятно, хотя, вроде, ничем особенным. Ещё меньше понравился, когда решил распускать руки.
То-То в первый раз был с Джинву наедине, испугался и убежал, едва не разревевшись. Паника отступила только тогда, когда он нашёл Дэна, чем, кажется, даже его испугал. Руки Джинву были неприятно большими и грубыми, а отец говорил, что нельзя позволять кому-либо прикасаться к тебе там, где не хочется и не нравится. Даже объятия с родственниками не вынуждались. То-То был шокирован. А потом Джинву проделал всё вновь, но в тот раз на глазах Тэмина, явно высматривая реакцию последнего. Видимо, Джинву ясно понимал, чего хотел добиться Ли. Вот только его реакцию высматривал не один Джинву, Хвачжун тоже смотрел на него во все глаза. Он хотел защиты от этих неприятных чувств, хотел понять — может быть, он всё не так понял, и на самом деле ничего страшного не происходит? Тэмин встретился с ним взглядом и… кивнул, одними губами говоря «Всё хорошо». Продолжил разговор как ни в чём не бывало. И сколько бы То-То ни смотрел на него, ничего не менялось.
«Наверное, это нормально», — подумал маленький фейри, однако ни реакция Дэна, ни собственные чувства не помогали ему в это верить. Более того, Такеши тоже явно не просто так бросился его защищать. Впрочем, никому не известно, сколько бы ещё терпел Хвачжун и куда бы это привело, но то, что тот причинил вред тому, кого мальчик любил, угрожал его младшим, запустило в голове обратный отсчёт. То-То постоянно думал. Он постоянно рассматривал Джинву, но всё меньше времени был способен провести с ним в одном помещении без чувства отвращения.
Это Хвачжуну пришла в голову идея избавиться от него. Это Дэн поддержал её без лишних вопросов — впрочем, ему они были и не нужны. Но прежде, чем дети смогли придумать способ действенно лишить того, кто воспринимался исключительно как враг, возможности как-либо появляться в их жизни, Джинву всё ускорил сам.
Кто и чем положил начало этой серии мелких событий, приведших к плачевным итогам, понять невозможно, поскольку они являлись скорее кульминацией всей большой и некомфортной ситуации с Джинву. Всё начиналось как обычно, но закончилось тем, что Зандана повалили на пол и принялись избивать; То-То в ужасе спрыгнул с чужих колен и бросился к брату, но его в последнюю секунду схватил Тэмин; гораздо более сильный физически, он без особых проблем удержал десятилетку, которому пришлось фактически вживую наблюдать за избиением самого близкого человека. Хвачжун плакал, кричал, он просил Тэмина вмешаться, но прежде, чем тот нашёл в себе решимость сделать этот шаг, Дэн схватился за голую лодыжку Джинву.
Все оцепенели, наблюдая, как человек на глазах превращается в труху — и это заняло совсем не так много времени. От него осталась одежда, да больше ничего. Тэмин увёл детей. Они рассказали обо всём родителям, с самого начала, потому что иначе никак не получалось донести смысл произошедшего. Дэчжун и Чеён схватились за голову.
Джинву был из так называемой неблагополучной семьи. Его воспитывала бабуля, которой большую часть времени всё-таки было не совсем до внука — или совсем не до него. И хотя то, чем она увлекалась вместо этого, это часть совсем другой истории, именно оно повлияло на становление характера Джинву, который отыгрывался на более слабых или, лучше, зависимых от него людях. И всё-таки в итоге это сыграло на руку родителям Хвачжун, срочно вызвавшим родственника семьи Ли, именитого юриста Мингю. Они сделали всё, что было в их силах, чтобы перевернуть ситуацию, выставить её в нужном им свете — и преуспели.
Зандан и Хвачжун были переведены в другую, уже частную, школу, с ними стали работать психологи, детей, как могли, оберегали от всего плохого и отчаянно не делали из них убийц. Хвачжун на судах не присутствовал, а от психолога его забрали после одного сеанса. Чеён и Дэчжун смалодушничали, когда поняли, что, защищаясь, детская психика разом стёрла все воспоминания о Джинву. Они не напоминали ему, не рассказывали, полагая, что это решает вопрос.
Казалось, всё должно было налаживаться. То, какой эффект это может возыметь над его будущей жизнью, предсказать не мог никто. Впрочем, кажется, никто особенно и не пытался.

VI.

Кроме самого То-То, все всё помнили и понимали. В этом заключалась главная сложность. Чеён злилась на Тэмина, злилась на себя, что не заметила. Она резко отстранилась от старшего сына, а на Хвачжуна вывалила ещё больше любви, пытаясь словно компенсировать всё то, что его мозг выбрал забыть. А тот не мог этого понять.
Не смог он понять и извинений Тэмина, и атмосферу в доме, где все какое-то время словно ходили вокруг них с Дэном на цыпочках. И сколько бы он ни задавал вопросов, они все натыкались на каменные стены невозмутимой лжи. То-То было тяжело. Ещё тяжелее от того, что он не мог толком разделить этого ни с кем любимым.
Он сбегал на несанкционированные встречи с Такеши, прятался на территории фермы в уединённых местах, пытался справиться с накатывающим волнением. И всему этому не было конца. Тэмин уехал учиться в Алфею, и, казалось, атмосфера стала спокойнее, но на деле было всё ещё тяжело.
Самым крупным его побегом в тот период стал показательный побег, всё-таки удавшийся, когда он с грехом пополам добрался до поместья Йошинойя. Его в своём роде приютила Гон Тао, которая прониклась мальчиком ещё в первые свои визиты на ферму и с того момента стала ему доброй подругой; она связалась с паникующей Чеён, она поддержала его в детской растерянности. Она дала ему этот небольшой островок ясности, что был так необходим.
Понемногу углы сглаживались — постоянно жить в напряжении невозможно. Хвачжун научился просто не замечать того, что не мог понять, а ему это не могли объяснить. Главное, что других потрясений, переворачивающих всё с ног на голову, не случилось. То-То вполне успешно подготовился к поступлению в Алфею, и уже на нём с Дэном висли Лиён и Юнчжун, не желая отпускать братьев.

VII.

Алфея встретила дружелюбно. То-То достаточно легко сходился с людьми, так что и найти новых друзей, и укрепить некоторые прежние связи у него вышло отлично. Он и репутацию среди преподавателей заработал откровенно неплохую, учитывая не слишком высокую академическую заинтересованность. Он расставлял приоритеты с упором на то, что в самом деле было ему интересно, и не слишком беспокоился, если проседал в оценках там, где и не стремился быть лучшим.
Пока Тэмин ещё был в Алфее, именно Хвачжун, снова позволивший втягивать себя в различного рода авантюры, часто выступал буфером при взаимодействии с учителями и администрацией. Он всегда отлично умел производить впечатление.
Удивительно, что при всём этом То-То сохранил открытость к миру и даже некоторые свои наивные черты. Он оставался шебутным, весёлым, даже часто смешным, но не стремился стать центром всеобщего внимания и всех компаний. Таким образом, осенью 2021 года он довольно легко впутался в не самые приятные делишки, которыми занимался Самаэль Дэдвуд, помогал ему в ещё более неприглядных делах, правда, предпочитая просто не разбираться с тем, что именно делает. Позднее, в декабре, Хвачжун случайно, воспользовавшись случайно попавшим ему в руки артефактом, узнал, что Маэль не просто его учитель, а родной отец.
Для То-То это стало настоящим шоком, пошатнувшим столпы его реальности. Верить в это не хотелось, но по просьбе Самаэля он ещё какое-то время не говорил с мамой про это. Единственным, кому он озвучил всю правду сразу, по давно сложившейся традиции стал Зандан.
Одно за другим, как карты в ломающемся карточном домике, события полетели, разрушая всё вокруг, пока всё не закончилось со смертью Хвачжуна в начале января 2022 года. Казалось бы, на этом можно было всё славно завершить, особенно учитывая, что это стало апогеем его тупых решений, но рядом оказался Олли Норвуд, сумевший при помощи тёмной магии оживить глупого подростка.
Вернувшись тогда в Алфею, Хвачжун многое переосмыслил в своих взаимоотношениях с Маэлем, да и со многими другими, в принципе, однако пока никаких решительных действий не предпринимал. Может, и не зря, ведь в конце месяца Самаэль погиб, позволив То-То просто похоронить часть своих переживаний.

VIII.

Другим важным событием того периода стали первые отношения, которые можно было бы назвать серьёзными, в его жизни.
Такеши вырос и больше не был просто милым мальчиком. В какой-то момент То-То осознал себя влюблённым, что его бесконечно смутило и взбудоражило одновременно. А заодно надвинуло на нос розовые очки, позволяющие видеть только то, что он видеть хотел. Они начали встречаться в Айлен во время поездки на курорт Montafon, и довольно скоро всплыла проблема, оставленная ещё Джинву и заглушенная за счёт того, что мозг предпочёл вытеснить все нежелательные воспоминания, оставив их под замком.
То-То был чувственным, нежным, готовым на всё, пока их движения не спускались ниже пояса. По крайней мере, в его сторону. Он толком не мог ничего понять, пребывая в не меньшем смятении, чем сам Такеши, однако всё разрешилось в марте, когда, благодаря действию-триггеру, Хвачжун вернул себе воспоминания.
Скоро после этого он заодно узнал и об измене Такеши, что сыграло решающую роль в их расставании. Он одновременно бросил парня, отстранился от семьи и постарался сделать упор на учёбу. Два месяца прошли как в тумане. К счастью, Хвачжун додумался всё-таки пойти к психологу, даже если и пришлось пересилить себя, так что к лету стало попроще.