александра родилась в ту самую тёмную ночь, наполненную штормом. вечный шумный дождь, грозные раскаты неудержимого грома – она сама вся походила на бурю с самого момента рождения, отлично оправдывая фамилию. уже в год малышку прозвали «сторми», сначала с неудержимой лаской и любовью к гиперактивной девочке, потом – с неуверенным страхом, смогут ли они справиться и направить эту энергию в верное русло.

всё, что сторми знала о родителях, ограничивалось тем, что мама была чрезвычайно умна, а отец – красив, как конь. в какой-то момент сандра поняла, что ей даже не интересно, что это значит. их имена, внешность, голоса застряли в прошлом и растворились в нём без шанса. она не хотела знать о тех, кто бросил её практически одну на чужом материке, но, с другой стороны, она знала их слишком плохо, чтобы ненавидеть.

с родителями сандра жила лишь до четырёх с небольшим лет, после – её слишком внезапно для ребёнка отправили на эраклион, пообещав приехать… попозже. когда-нибудь. она поверила и оказалась у бабушки с фамильным медальоном в руках. ну как, у бабушки: в её приюте для брошенных детей. и никому там не понравилась. она была активной, яркой и не лезла за словом в карман, но из неё так и сочилась отлюбленность, сытость, наличие искренне «своего».

всё стало меняться лишь тогда, когда сандра выпустила коготки. озлобившись, она спрятала медальон в подушку и стоило кому-то открыть свой рот, как сторм не только спорила в ответ, но и сжимала кулачки. за каждую драку – наказание, и она шла вперёд. запоминала обидчиков не только в лицо, но и по голосу, по шагам, придумывала и реализовывала зловещие планы мести, она стала той, кого предпочитали обойти стороной и не связываться лишний раз. ведь стоило поставить ей подножку, как недалека потеря всех волос на голове к следующему утру.

впрочем, отчётливо помнит себя она лишь лет с восьми. тогда она познакомилась с беатрикс. красивая, дерзкая, она вдруг оказалась воплощением того, к чему стремилась александра. сторм ещё не знала, что происходит в голове у подруги, а потому романтизировала её и пыталась соответствовать. к сожалению или же к счастью, получалось у неё не очень: бабуля всё ещё приглядывала за ней, не позволяя заходить слишком далеко. спустя время, беатрикс стала ближе, позволила узнать себя лучше и навсегда осталась её лучшей подругой, уже без навязанной идеальности. она была собой, и так было лучше всего.

в тот год непонятно, что окончательно перебило остатки её ментальной стабильности: смерть бабушки или бумажка от родителей. они никогда не планировали возвращаться и окончательно передали её под опеку государству, отказываясь от дочери в том же письме, что и от наследства. она злилась, срывалась, не знала, что делать с этой болью внутри, которая душила и никак не хотела отпустить. именно беатрикс помогла ей выпустить всё, прожить эти чувства и направить на других. не на себя. себя всегда стоит беречь.

дарклинг появился внезапно и тут же зачаровал маленькую сторми. они все втроём были похожи и такие разные одновременно, и, наверное, это и сплотило их так, превратив в нерушимое трио. «они держали в страхе весь приют» - наверное, это действительно, слово в слово, про них. и ничто не могло их остановить.

новым владельцем приюта оказалась её тётка, взрослая женщина с хваткой бизнесвумен. она сквозь пальцы смотрела на то, что племянница сбегает в город в поисках работы в свои двенадцать. это было взаимно: не только директрису не волновало, как там сторм, но и девочка не собиралась никак поддерживать связь, хоть и была благодарна за эту
неочевидную привилегию. она разносила почту, раздавала листовки, помогала бродячим музыкантам собирать деньги (иногда прихватывая и чужие кошельки!). она хотела жить лучше остальных втроём с названными братом и сестрой и делала для этого всё возможное. чудо уберегло её от проституции. стал бы кто искать пропавшую сироту? вряд ли. одно на другое, и к пятнадцати годам она организовала свой мини-банк в приюте, пользуясь симпатией некоторых полезных людей с улицы.

это не отменяло желание быть феей. ведь о том, какие крутые феи, твердили все, и иногда сторми ночью мечтала о том, чтобы быть такой же. чтобы ею восхищались. стоит представить её восторг, когда открылись способности! это полностью перекрывало страх нового места, особенно теперь, когда рядом с ней была её семья – беатрикс и дарклинг.

в алфее никто её не знал. всё, что случилось в стенах приюта, там и осталось. сандра построила себе новую картинку, новую репутацию, хотя и отличий практически не было. даже тут она стала той, на пути у кого лучше не вставать. а то мало ли, снова проснёшься без волос, ресниц и бровей.

абсолютное отсутствие терпения и готовности позволять плохо к себе относиться смешиваются с желанием признания, тепла и любви. хорошо (нет, плохо, но когда запретили врать себе?), что сандра заталкивает последних куда подальше, предпочитая короткие романы глубоким чувствам, громкие скандалы мирному разрешению конфликтов, злостную месть прощению.

она знает, что многие в алфее не любят её, и ей тяжело даётся разменивать своё тепло на кого-то, кроме беатрикс и дарка, поэтому старается она лишь во имя собственной выгоды или хорошего секса. она не думает о том, как подействует на людей её слова, абсолютно честна со всеми, кроме себя, и выпускает эмоции, проживая их деструктивно. зато действенно. порой жертвами такого становятся дарклинг и беата, но они давно нашли подход друг к другу и научились справляться вместе. если ей жаль, то она и этого не скроет… но что такое совесть?

ей тоже порой нужна поддержка и любовь, и хотя у сандры есть люди, готовы поделиться, она старается не подавать виду. нужда в помощи – слабость. нужда в любви – тоже. поэтому и выходит так, что никто не хочет помогать – даже в моменты нужды она умудряется быть невыносимой.

она хочет лучшего и быть лучшей, а потому пойти по головам для неё легче лёгкого, а навыки, полученные на улице, неплохо помогают по жизни. главное в жизни – семья. не обязательно кровная, но те люди, которые любят и ценят тебя таким, какой ты есть; те, к кому можно прийти всегда и в любом состоянии. она пойдёт на всё ради них. словить пулю? с радостью. обезглавить мудака-бывшего? она первая.